Для журналиста-испытателя морская «обкатка» яхты – это пронизывающий ветер, обильные брызги и активная работа на лебедках. Даже летом беру с собой полный непромокаемый комплект и шкотовые перчатки, а тут еще и ноябрьские холода. Тем более объявлен суточный тест – не шутка! Звоню на верфь: «Много теплой одежды брать?» И получаю шокирующий ответ: «Вообще не бери. И непромоканец тоже дома оставь». Amel, как оказалось, – яхта особенная.

Об этом удивительном судне я уже рассказывал на страницах журнала (№ 1 (77) 2013). Это 17-метровый кеч с прочнейшим корпусом, четырьмя водонепроницаемыми переборками и центральным кокпитом. Кокпит, расположенный именно в середине корпуса, максимально защищает команду от волны со всех направлений, почему и нежно любим океанскими яхтсменами. А на Amel он дополнен не только сплошным ветровым застеклением, но и хардтопом с выдвижной секцией. Если холодно, периметр «зазиповывается» сплошной тентовкой, и получается кабина. Заметьте: обогреваемая! И мы, едва отвалив от причала и поскладывав кранцы в ахтерпик, юркнули в ее лоно и сразу сняли ставшие ненужными куртки.

Впрочем, свою я сначала положил рядом (думалось, еще понадобится при постановке парусов, работе со шкотами). Только выходить так и не пришлось: представитель верфи, он же капитан яхты Борис Компаньон, не вставая с рулевого кресла, нажал на пару джойстиков – из мачты «выехал» грот. Его гика-шкот – на лебедке у входа в салон – также оперируется кнопкой. Еще пару нажатых джойстиков – из мачты вышла бизань. Шкотовые лебедки большой генуи стоят совсем рядом с тентовкой кабины – прекрасно обслуживаются изнутри, а добираются электроприводом. Единственная ручная лебедка – бизань-гика-шкота, но и ее я спокойно добираю из кабины, расстегнув зиппер. Паруса выставлены, яхта резво бежит по ветру, а экипажу так и не пришлось ни напрячься, ни померзнуть!

Нестандартно начатый тест-драйв продолжился еще оригинальнее – обедом. Мы ведь во Франции, тут питание – важный элемент культуры: всегда вовремя и полноценно (никаких сэндвичей!), с обязательным бокалом вина. В кокпите разложен стол, расставлены керамические тарелки, стеклянные бокалы, сыры, паштеты, устрицы… Чтобы совсем устранить и так незначительный крен, просто увалились до курса бакштаг – полная иллюзия хорошего ресторана с круговым видом на море!

Кстати, по ходовому комфорту парусник всегда предпочтительнее моторной яхты: паруса, как бы «опираясь» на ветер, заметно демпфируют бортовую раскачку. Нужно лишь правильно выбрать курс и, поручив его автопилоту, отдыхать себе в удовольствие. А роль автопилота на Amel настолько существенна, что их там два – полная «взаимовыручка». Так что вероятность лишиться «механического рулевого» на этой лодке мизерная.

Но я вспоминаю о прямых обязанностях и оцениваю ходкость на разных курсах. В наш 20-узловой ветер (указанные скорость и направление всегда истинные) и «полняки» вплоть до 80° – 9,0 – 9,3 узла. Привелись до 60° – имеем ход 8,4 уз. Причем это уже с подрифленными парусами: капитан считает, что комфорт на этом судне важнее (в нашем случае уменьшили крен до 15°). Подвернули до 45 – 50° – все равно ход стабильно выше 7 уз. Забегая наперед: при ветре силой 13 – 15 уз скорость (конечно, уже с полными парусами) примерно такая же: 7,4 уз при 45 – 48° бейдевинда. Удивительно: яхта оказалась весьма «крутым» ходоком – стабильно шла 40° (истинных!) к 13-узловому ветру со скоростью 6,7 уз.

Особо – о рифлении (к примеру, грота). На обычной яхте это длительная и энергоемкая процедура: потравить оттяжку, затем гика-шкот, подобрать топенант, стравить грота-шкот, подмотать закрутку грота, затем вышеуказанные снасти набить-стравить в обратном порядке… Потому крейсеристы, что уж греха таить, делают это только в случае крайней необходимости (крен уже слишком большой или, наоборот, ветер значительно ослаб…). Но на Amel вся операция – наклон (пальчиками!) двух джойстиков. А потому площадь парусности здесь регулируют по любому поводу. Причем на любых курсах: моторы закрутки и шкота держат парус в постоянной «растяжке», он не хлопает на ветру (стало быть, дольше прослужит) и не ложится на ванты/краспицы. Это единственная из виденных мною яхт, на которой уменьшить/увеличить грот и бизань можно даже на фордевинде!

И о прелести вооружения кеч, любимого дальними путешественниками не только за низкую парусность (меньше крен) и меньшие по площади паруса (с которыми легче справиться). Бизань – тонкий инструмент управления центровкой. Яхта на крене «лежит на руле»? Не проблема: просто «подмотали» бизань (снова-таки – за секунды и пальчиками) – и штурвал стал «легким», а скорость даже не убавилась (парусности теперь меньше, но ведь и руль уже не тормозит!).

Пожалуй, самое сильное впечатление – бесшумность. Оказывается, перенос кокпита в центр означает и удаленность от клокотания в кильватере. Жесткие (ламинат «кевлар–майлар»), хорошо растянутые паруса не «фалают» задними шкаторинами. Кабина «убирает» шум ветра в ушах, а жесткий корпус на волне не скрипит и не стонет, как на яхтах «мейнстрима». Специально обошел все каюты – только плеск волн.

До недавнего времени считал, что реальный комфорт достижим лишь на катамаране: он почти не кренится, и чайник можно оставлять на столе – не спрыгнет. Но этот грохот волн в мостик… (У меня еще свежи воспоминания о ноябрьском 1500-мильном переходе Средиземка – Атлантика на быстром и крепком «кэте»: регулярные удары снизу к концу первого дня уже изрядно напрягают, а через сутки голова просто раскалывается – мечтаешь поскорее пришвартоваться и отдохнуть от этой «барабанной установки».) На Amel же садишься, как в кресло, на подветренное сиденье кокпита и наслаждаешься плавным покачиванием да мягким шепотом волны вдоль корпуса. С креном, но без грохота. Что весомее – каждый решит сам. Но лично я сильно пересмотрел собственные яхтенные предпочтения, прежней уверенности как не бывало…

День подходил к концу, солнце подкатилось к горизонту, а мы – к небольшому острову Экс (прямо напротив небезызвестного форта Байяр). И снова не пришлось ни мерзнуть, ни мокнуть: паруса убраны, и якорь отдан прямо из кокпита. Причем под контролем даже длина выпущенной цепи – вот она, на приборе управления брашпилем. А когда яхту стало водить приливным течением, в качестве стабилизатора частично раскрутили бизань – вот еще одно преимущество кеча!

Впрочем, я немного слукавил: команда все-таки покидала теплую рубку. Эстеты-французы решили смыть с палубы соль – благо кран предусмотрен, а шланг под рукой (в рундуке). Меня больше заинтересовала беспечность в расходовании пресной воды – она ведь из бака! Летом именно емкость бортовой цистерны определяет частоту посещения марин (из личной практики – раз в двое суток). Но и в этом аспекте Amel – яхта особенная: 800 л – весьма солидный запас (для 2 – 5 человек), а штатный опреснитель производит за сутки еще 500! Вот это и есть реальная свобода в путешествии. Конечно, в сочетании с энергетической «независимостью»: штатный генератор на 11 кВт потребляет всего 1,5 – 2 л/ч, а бортовой запас топлива – 900 л…

Кстати о мощности генератора: не слишком ли даже для 17-метровой яхты?! Борис: «Действительно, даже если включить все многочисленные энергопотребители, для их питания вместе с подзарядкой аккумуляторов необходимо порядка 7,5 кВт. Но один из принципов, заложенных еще Анри Амелем, – все системы и механизмы должны работать в щадящем режиме, не более чем с 50% нагрузкой. Тогда срок их службы максимальный, а риск отказа незначителен. Это касается и электроснабжения, и сечений рангоута/такелажа, и толщины корпуса – да всей лодки!»

Его коллега Антуан Риотон дополняет: «На Amel нет привычных яхтенных ограничений – в расходе воды, иллюминации или одновременной работе любых приборов. Здесь не приходится включать микроволновку, стиральную или посудомоечную машины по очереди: бортовая энергосистема рассчитана на питание сразу всего. Нужно что-то включить – просто включи. Ибо, если вы идете далеко, вы приводите на борт даму. А даме нужен домашний комфорт: полноценный душ, полноценная кухня, полноценная стиральная машина, полноценный туалет… Если всего этого нет – женщина не будет с вами долго».

Словно в доказательство этих слов, гостеприимные хозяева устроили мне полноценный ужин, достойный хорошего ресторана. С вином и под хорошую музыку. И (вот честно!), увлеченный неспешной беседой, я порой забывал, что нахожусь на судне, что мы стоим на открытом рейде, а за бортом чуть выше нуля по Цельсию и порывистый ветер до 20 узлов. Однако вышел на палубу – все наличествует. Спустился в салон – вновь окунулся в микроклимат полноценного домашнего уюта.

Ночь добавила пищи для анализа. Опытные яхтсмены знают: каждая лодка живет своей жизнью, время от времени жужжа и пощелкивая автоматически включающейся «начинкой»: помпами, обогревателями, гидрофорами. Днем этих звуков не слышно, а ночью они многим новичкам не дают спать. На Amel же все механизмы убраны в просторное и замечательно звукоизолированное машинное отделение. У меня в каюте еще можно на слух различить «местный» обогреватель (это по словам Бориса, так как я работу «печки» не слышал), а в тех, что строятся сегодня, и они, и кондиционеры – центральные, с исполнительными механизмами в машинном отделении. И как ни прислушивайся – только убаюкивающий плеск волн.

Утром идиллия продолжилась: бодрые (после обязательной чашечки кофе) и улыбчивые французы, опять в одних рубашках, все так же не выходя из кабины, подняли якорь, поставили и настроили паруса – идем дальше! Ветер чуть слабее, потому паруса полные и даже размотан внутренний стаксель: начиная с полного бейдевинда он замечательно уживается с генуей.

Я за штурвалом, автопилот выключен. Интересно прочувствовать классический, не балансирный руль. Усилия на штурвале выше, и отзывчивость заметно ниже – приходится реагировать, чуть опережая желание яхты вильнуть на очередной волне. Зато наличие скега – это повышенная надежность, стабильность на курсе и защита от брочинга.

Передние паруса стоят высоко – под ними нормальный обзор даже на крене. Периферийное остекление кабины гарантирует отсутствие «мертвых» секторов, боковые стойки хардтопа хоть и широкие, но контроль акватории не портили. Люки над головой вроде и небольшие, но стоят именно в нужных местах – мы нормально настраивали паруса.

Стол накрыт, лодка «едет» сама – под руководством автопилота. Чего ещё желать? Робота-стюарда?

Стол накрыт, лодка «едет» сама – под руководством автопилота. Чего ещё желать? Робота-стюарда?

Вообще внимание к деталям на Amel – отдельная тема. Швартовные утки со складными «рогами» – полощущий шкот не захлестнет в самый неподходящий момент. Тяга через стопора на лебедку – только по прямой (нет трения и износа), где это невозможно – предусмотрен ролик. Кранцы не просто сваливаются в ахтерпик – их концы прихватываются к тросику на люке (будет легко вынимать). Кокпитные шпигаты внушительного диаметра прикрыты объемной сеточкой – не забьются мусором. Полноценного размера креновой упор крепится на пайоле в самом удобном для рулевого положении. К тому же он съемный – до чего просто и эффективно! Чтобы ящики комода в шторм сами не выдвигались (привычная проблема на всех «мэйнстримах»), они надежно фиксируются сквозной спицей. Пайолы в каютах лежат на проклеенных кожей ложементах – не скрипят и не вибрируют. Стол в салоне комплектуется расширительной секцией – места хватит на восьмерых. Для удобства садящихся стол сдвигается по диагонали (как остроумно!). Даже для свисающих с тента кончиков (фиксировать свернутые боковины) предусмотрены специальные карманчики…

Что не понравилось? Сдвинутый в сторону рулевой пост (ограниченный обзор на одном из галсов), в кокпите некуда положить подручную мелочевку (телефон, камеру, ключи…), компас перекрывается рулевым колесом, глянцевая приборная панель (бликует)… Впрочем, первый пункт – из разряда «любое решение – компромисс». Тем более что я быстро приспособился рулить верхом на поручне кресла, откуда обзор шикарный. На второе мое замечание Антуан пояснил: «Штатная опция – деревянные ящички на торпедо. Именно опция, ибо не всем это нужно». А третий и четвертый недостатки уже исправлены: на новейших Amel 55 и приборная панель матовая, и штурвал другой, и площадки под автопилоты наклонены к рулевому, и в кокпите ступень выхода на корму появилась, и кокпитный стол установлен несколько иначе, и шкафчики в каютах стали большего размера, и их дверцы теперь открываются вниз (на крене содержимое не вываливается), и над «шкиперской» кроватью появилась большая книжная полка… Любое замеченное неудобство устраняется, проект постоянно модернизируется – так на этой верфи принято.

Главная же «претензия» к лодке – яхтинг на ее борту напрочь лишен экстрима и героики. Даже в шторм и холод! Ибо миссия Amel в другом – быть неприступной для стихии крепостью и одновременно очагом уюта, источником наслаждения жизнью. Подобно ангелу-хранителю, обеспечивать своим обитателям надежную защиту и практически домашний комфорт. Одна из соседних по причалу Amel так и называется – «Home». Даже нечего добавить…

№ 6 (82) 2013