Первая часть – в предыдущем номере (№ 4 (80) 2013).
Еще были целы печи в казематах, здесь, за броневыми и простыми деревянными дверями можно было укрыться от непогоды, но их срывали с петель и сжигали в кострах… Много лет пьяная нечисть и любители дармовщинки глумились над фортом, который не пустил в Сестрорецк «лахтарей». И сегодня Тотлебен не нужен ни кронштадтской, ни сестрорецкой власти, а его последний комендант по-прежнему одинок в своем стремлении сохранить историческое наследие.
Летом 1946 года гидротехнические сооружения форта тщательно обследовала группа инженеров Морской Инженерной службы флота и составила подробные планы и разрезы форта, где показала повреждения от артобстрелов и действий авиации противника в минувшей войне, а также повреждения, полученные в результате подвижек ледового покрова в зимний период и волнового воздействия при штормах и наводнениях. Был разработан проект модернизации форта с учетом ремонтных работ гидротехнических сооружений.
В один из июльских дней 1947 года большая группа личного состава форта на моторном катере и парусном баркасе ушла в увольнение в Сестрорецк. Выполнив программу увольнения, матросы возвращались на форт на парусном баркасе. К этому времени на заливе поднялся западный ветер, пока еще слабый. Когда же баркас вышел из водосливного канала, его встретили довольно сильный ветер и волны с пенными гребешками. Робкие возгласы некоторых матросов о том, что баркас перегружен, а на заливе более чем приличная волна, были пресечены грубым окриком старшины. Примерно в полумиле от берега при смене галса баркас перевернулся. Часть матросов добралась вплавь до берега, остальные утонули. Виноватым назначили не старшину баркаса, допустившего перегрузку и отправившего баркас в сильный ветер в море, а коменданта В. М. Москвина. Его сняли с должности и отдали под следствие. Выйдя из лагеря в 1949 году, вернуться на службу он уже не мог и работал в гражданских учреждениях Ленинграда.
Левый фланг форта Тотлебен
Летом 1947 года прошли капитальный ремонт башенные установки, снятые когда-то с крейсера «Рюрик».
В 1950 году на фоне шестидюймового орудия Канэ батареи № 112, изображавшей часть артиллерии мятежного форта Красная Горка, режиссер М. Чиаурели снял несколько эпизодов фильма «Незабываемый 1919 год». Сюжет полностью соответствовал «Краткому курсу ВКП(б)»: май 1919 года, на Красной Горке мятеж, в Петрограде – паника, и только хладнокровие товарища Сталина, появившегося на фронте в нужный момент, спасает молодую Республику Советов.
Н. С. Хрущев, увидев первые пуски ракет, решил, что артиллерия больше не нужна, и береговая в том числе. Крепость Кронштадт прекращает свое существование, дивизионы островных фортов Обручев и Тотлебен летом 1955 года расформировали. Использование островных фортов в ином качестве, к примеру, как постоянно действующей учебной базы одного из военно-морских училищ, не рассматривалось.
Форты снимают со всех видов учета и снабжения, и уже летом 1958-го сюда приходит баржа и 100-тонный плавкран для демонтажа артиллерии. Правда, башни пока не трогают. До ноября 1960 года на форту находились склады МИС, охраняли которые шестеро рядовых, но к лету 1963-го Тотлебен был брошен окончательно. Началась эпоха мародеров. Катера, яхты, буксиры вывозили оставленное, но еще вполне пригодное. Библиотеку форта вывезли в Кронштадт, в Дом офицеров флота. Туда же отправились картины, венские стулья и роскошный белый рояль из офицерского флигеля. Куда потом это все делось, неизвестно.
Еще были целы печи в казематах, здесь, за броневыми и простыми деревянными дверями можно было укрыться от непогоды, но их срывали с петель и сжигали в кострах. Какие-то недоумки подожгли топливо в башенной силовой, а здание офицерского собрания горело трое суток – покуражились пьяные подростки. Несколько лет глумилась нечисть над несчастным фортом, который не пустил в Сестрорецк «лахтарей». Потом на форт пришел «Вторчермет». Он хозяйничал здесь почти три года. Особо долго возились с башнями крейсера «Рюрик».
Владимир Ткаченко, последний комендант форта Тотлебен. Вахта 2012 года
Комендант форта времен войны П. С. Резников периодически доставлял на форт группы молодежи, договорившись о катере в Совете ветеранов береговой обороны. Но наплыв посетителей был столь велик, что к 1970 году от экскурсий отказались. Форт был так загажен мусором и фекалиями, что проводить экскурсии стало невозможно. Окончательную точку в жалких попытках сделать из форта музей поставил случай летом 1971 года. Прожекторные колодцы огородили еще в 1964 году. Тогда же заложили кирпичом наиболее опасные проходы в казематах. Но это не помешало какому-то нетрезвому туристу свалиться в вентиляционный колодец и переломать ноги.
В Управлении CЗРП экскурсии по форту категорически запретили. Теперь теплоход при подходе к форту сбавлял скорость, и экскурсовод в мегафон рассказывал о «могучих пушках, остановивших врага на подступах к городу Ленина».
22 февраля 1976 года на форт пришел 17-летний юноша Володя Ткаченко. Долго бродил по казематам, пытаясь понять устройство форта… Год спустя ему удалось сделать съемку внутренних помещений батарей. Теперь он появлялся здесь регулярно.
В 1985-м В. Ф. Ткаченко, окончив к тому времени художественное училище им. Сурикова, работал в Музее истории Ленинграда. Однажды осенью его руководитель А. А. Розов сообщил о решении Исполкома Ленсовета передать форт Тотлебен Управлению «Спецтранс», точнее говоря, одному из его подразделений – Бассейновому объединению «Ленводхоз». Это предприятие должно было создать производственный участок для очистки акватории Невской губы от наплавного мусора, в том числе Северного плеса, побережье которого представляло собой сплошные пляжи различных санаториев и домов отдыха.
Но прошло почти три года до реализации этого решения, и 6 июня 1988 года на форту высадилась группа из 60 работников «Ленводхоза». Пришедший плавкран доставил строительный вагончик и трактор «Беларусь». В течение дня с территории форта убрали мусор, который загрузили в шаланду и на буксире отправили в город. Но самое сложное – уборка казематов – было впереди.
Керосиновая лампа, вахтенный журнал, наган, разумеется, муляж – вечер на Тотлебене. Вахта 2012 года
7 июля того же года на форт назначают нового мастера участка – В. Ф. Ткаченко. Молодой и злой до работы, он прибыл на форт 8 июля и сразу вступил в конфликт с личным составом, поскольку оный пьянствовал на офицерском причале. Постепенно и очень трудно налаживался контакт, метр за метром Ткаченко и его помощники приводили форт в порядок. А условия были весьма суровыми. Летом-то нормально, а осенью, а зимой… Натопить каземат до 20 градусов в январе не удавалось никому. Керосиновые лампы, сухие пайки… Да, был бензогенератор, но очень капризный…
Привыкшие к «активному» отдыху на фортах туристы теперь были вынуждены искать другие места. Но далеко не все сразу согласились на это. Несколько раз дело доходило и до стрельбы.
Постепенно форт оживал, но в смутные времена 1991 года резко сократилось финансирование. На форту осталось всего пять человек, а зимой, перебиваясь с «хлеба на квас», вахту обеспечивали всего три человека. Сказать, что это были сложные времена, значит не сказать ничего. Передвигаясь пешком по льду залива, в любую погоду, проваливаясь в полыньи, с ничтожным финансированием и смешными зарплатами люди продержались на форту до весенней распутицы. В качестве дров использовался весь наличный сухостой с территории форта. Температуру в жилом каземате удавалось поддерживать в лучшем случае в пределах +13 °С. Иной раз к утру помещения остывали до +4 °С. Выжили. Но… это было не самое сложное время, а все самое сложное только начиналось.
Последнюю зарплату комендант форта получил за сентябрь 1993 года. Перед Ткаченко во весь огромный рост встала проблема: уйти, как все, или остаться и попытаться спасти форт. Ткаченко остался.
Зима 1993 года была наиболее сложной. Помогать Ткаченко вызвался его товарищ Г. Г. Петров. Вот так вдвоем и тянули лямку. Долгие переходы по льду, отсутствие денег, более чем скудный паек и война с мародерами. Единственным подспорьем был запас дров, доставленный теплоходом «Вуокса» еще осенью предыдущего года.
Главная пристань и аттик форта Тотлебен
Любители дармового хлеба ходили на форт в зимний период и пытались резать все, что подворачивалось под руку: кабель, детали подбашенных колодцев, сохранившуюся электроарматуру и прочее. Иной раз мародеры вынуждали стрелять из охотничьего ружья – в воздух, конечно, но на некоторых действовали только эти аргументы. Защитникам форта стреляли в отместку крупной дробью, но по окнам, тогда приходилось менять стекла.
В конце апреля, как сошел лед, к форту подошел баркас рыболовецкой станции тогда еще колхоза им. Ленина. На форту было тихо, кое-где на территории лежал снег. Рыбаки, узнав о проблемах, начали помогать Ткаченко, памятуя, как когда-то их выручала вахта форта. Май ушел на «дóбычу» дров. Ходили на яле вдоль каменной наброски эскарповой стены и собирали плавник. Иногда попадались бревна до шести метров длиной. Прямо на камнях распиливали их двуручной пилой на швырки, грузили в ял и шли на веслах к причалу. Разгрузка – и обратно, так 8 – 10 ходок в день. Спины ломило до холодной испарины. В конце июня 1993 года у Г. Г. Петрова случился сердечный приступ прямо на форту. Выручил проходящий мимо частный катер, который Ткаченко остановил, пальнув несколько раз из ракетницы. Напарника отвезли в больницу. После операции активную жизнь врачи ему запретили. Вторую половину лета и осень Ткаченко провел в одинокой вахте, отбиваясь от любителей попить водки на святой земле или что-нибудь украсть. Теперь «дровяные» походы ему пришлось совершать в одиночку, не больше 3 – 4 ходок. К ночи до койки добирался чуть не ползком. Зато зимний запас дров в траверсе № 34 впечатлял.
Длинная зима 1993 – 1994 гг. закончилась только 2 апреля. Ткаченко пробыл на форту почти всю зиму, изредка отлучался на материк. Конечно, выручали друзья, иногда подменяя его на вахте.
К тому времени форт взяла под свое «крыло» ГИОП. И хотя это не позволяло вести полномасштабные работы по реставрации форта, но давало определенный юридический статус. Большую помощь оказывали сотрудники одного из подразделений УВД Санкт-Петербурга. Но основное время на форту Ткаченко проводил в одиночной вахте.
Каменная вымостка 1913 года, восстановленная Владимиром Ткаченко. Вахта 2011 года
Мародеры то и дело продолжали проникать в зимний период на форт, получая, правда, соответствующий отпор. А тут еще новая напасть: зачастили журналисты всех мастей. Причем интересовали их не проблемы форта как памятника фортификации, а одинокий вахтенный, непонятно зачем живущий здесь. А что здесь непонятного? Любой нормальный человек знает, что мы потеряли огромное количество исторических памятников, и особенно военных. Форты крепости за 30 лет бесхозности и разорения практически полностью лишились всех элементов декора и сопутствующих металлоконструкций, придававших им особый, кронштадтский колорит. Вот и охранял форт человек, которому дороги труды предков, а не модные побрякушки, пришедшие с Запада для «новых папуасов».
Но были люди, накопившие обиды на коменданта, пресекающего попытки устраивать на форту пьяные дебоши, издеваться над памятью защитников крепости. Они-то и начали распространять слухи один нелепее другого. Мол, на форту подпольный завод по производству водки. Или склад нелегального оружия.
Были, конечно, и нормальные публикации, но в результате на форт повадились разного рода авантюристы. Рыдая о гибнущих памятниках, они предлагали проводить на форту «благотворительные» мероприятия, обещали заработанные деньги потратить на реставрацию форта. В итоге было проведены две регаты, но форт не получил ни копейки, а пройдохи-организаторы, сняв «навар», исчезли в неизвестном направлении.
А одинокий комендант продолжал тянуть лямку. И очень полюбил осень. Поскольку именно осенью, когда все катера уже подняты на слипы, можно было продолжать работы по реставрации северного крыла форта.
Летом 1997 года к Ткаченко обратилось руководство русского отделения международной организации Atlantic Challenge с просьбой провести на территории форта учебно-тренировочный лагерь для подготовки экипажа 10-весельного морского катера (гички) к участию в международных гонках. Просторная гавань форта подходила для этих целей идеально. Отказать таким целеустремленным юным морякам было нельзя, но главное – в организации царила практически флотская дисциплина.
С 1998 года учебные сборы на форту стали проводиться ежегодно. К сожалению, длительность их не превышала месяца, и коменданту приходилось в одиночку продолжать службу большую часть года. Но ощутимым подспорьем зимней вахте стали члены организации, ходившие дежурить на форт посменно. Все мероприятия, связанные с учебным лагерем, были согласованы с ГИОП и Комитетом по молодежной политике городской администрации.
В 1999 году на форту появились представители МЧС. Оформив официально свое пребывание, они создали на форту опорный пост Северо-Западного поисково-спасательного отряда МЧС. Стало легче и работать на форту, и жить. Улучшилось снабжение. С 2000 года открылось финансирование охранного поста. И хотя в масштабах всего форта это была капля в море, все же лучше, чем одинокий смотритель на островном форту без элементарного жизнеобеспечения.
Но и это продолжалось недолго. В 2002 году, когда лед взрослого человека выдержать не мог, на форт прошли трое подростков. Их видели рыбаки. Они взломали двери и сожгли все, что могло гореть: одежду, мебель и… книги. Это было очень больно…
Сейчас форт Тотлебен не нужен ни кронштадтской, ни сестрорецкой власти. И его последний комендант по-прежнему одинок в своем стремлении сохранить форт. Нет, не одинок – есть друзья, единомышленники…
№ 5 (81) 2013
