Конечно, можно плавать под парусом и в одиночку, что продемонстрировали в XX веке Джошуа Слокам, Леонид Телига и другие яхтсмены. Но в этом случае исключена возможность не только продемонстрировать единомышленникам новый галстук (простите, новую яхту), но и поделиться свежим анекдотом.

Он был построен по проекту талантливого французского инженера на верфи А. Лаганя недалеко от Тулона. Специалисты отмечали, что по мощности защиты цитадели, где были расположены погреба боезапаса, минные аппараты и главные механизмы, «Цесаревич» превосходил большинство броненосцев всех флотов мира.

Форт Император Александр I – одно из немногих фортификационных сооружений, которое после окончания военной карьеры обрело славу в другом, совершенно неожиданном обличье. Именно поэтому даже коренные жители Кронштадта порой с трудом припоминают его официальное название, предпочитая «народное» – Чумной форт.

В сражении в Желтом море флагман русской эскадры получил до 20 попаданий японскими снарядами крупных и средних калибров, на броненосце были разбиты все прожектора, осколками пробиты шлюпки и обшивка легкого борта, разрушена штурманская рубка, поврежден телеграф. Позднее, разбирая причины поражения в Русско-японской войне, высокая комиссия отмечала, что наша эскадра не сделала ничего, чтобы изменить условия боя и выйти из столь невыгодного положения…

Уже к началу Второй мировой войны башенные артиллерийские установки стали неотъемлемой частью вооружения боевых кораблей. Изобретённые почти одновременно в Америке Дж. Эриксоном и в Англии К. Кользом, они далеко не сразу завоевали себе место под солнцем на палубе броненосца и линкора. В России быстро оценили возможности новой системы.

Портсмутский мирный договор, подписанный 23 августа 1905 года, положил конец Русско-японской войне. Интернированные корабли смогли вернуться на родину. Местом сбора кораблей, идущих на Балтику, выбрали Сайгон, куда «Цесаревич» под командованием капитана 1 ранга В. А. Алексеева, назначенного только на этот переход, прибыл 7 ноября. Однако по ряду причин броненосцу пришлось отправиться в одиночку.

Ни один из фортов Кронштадтской крепости не имеет такой богатой истории, как форт Константин. Правда, эта история не связана с переломными событиями ХХ века и, быть может, именно это позволило сохранить Константин таким, каким он сформировался на протяжении своего 150-летнего развития. По сути, он является открытой книгой по истории русской морской фортификации, выполненной в камне и бетоне.

Не всякий проезжающий по Приморскому шоссе или поглощающий на берегу ароматные шашлыки обращает внимание на остров, заслоняющий собой часть дамбы. Это форт Тотлебен, принятый в казну 100 лет назад, 7 августа 1913 года. Северный фарватер называли тогда северными воротами Петербурга. С этого момента у этих ворот появился надежный ключ.

Еще были целы печи в казематах, здесь, за броневыми и простыми деревянными дверями можно было укрыться от непогоды, но их срывали с петель и сжигали в кострах… Много лет пьяная нечисть и любители дармовщинки глумились над фортом, который не пустил в Сестрорецк «лахтарей». И сегодня Тотлебен не нужен ни кронштадтской, ни сестрорецкой власти, а его последний комендант по-прежнему одинок в своем стремлении сохранить историческое наследие.

Сегодня, проезжая в Кронштадт по дамбе, мы можем оценить современное состояние Северных номерных фортов. К сожалению, картина не очень радостная. Заброшенность этих некогда грозных фортификационных сооружений, расположенных на рукотворных островах, хорошо видна даже с высоты птичьего полета, откуда любые руины обычно выглядят куда более живописно, нежели при близком рассмотрении. Взяла свое и природа, потихоньку разваливающая незыблемые, казалось бы, казематы и бастионы и тут же укутывающая нанесенные раны буйной растительностью. Но основная причина нынешнего запустения на этих уникальных морских сооружениях – конечно же, люди.